Гульсина Галеевна Татарова

доктор социологических наук, профессор
член двух диссертационных советов
член экспертного совета по философии, социологии и культурологии ВАК Минобрнауки России
член экспертного совета “Естественнонаучные методы в гуманитарных науках” фонда РФФИ
руководитель Группы изучения оснований математической формализации в эмпирической социологии
главный научный сотрудник отдела методологии и методов социологических исследований Института социологии РАН
заведующий кафедрой математического моделирования и анализа данных в социологии Социологического факультета ГАУГН

«Как и почему …? Счастливое сочетание типа личности и жизненных обстоятельств привели меня в социологию!

Закончила механико-математический факультет Казанского университета в 1967 году, получила диплом с отличием. Возник вопрос: Что делать? О науке не помышляла. Выбрала (в те времена отличникам можно было выбирать распределение, хотя и по ограниченному списку) — НИАТ (научно-исследовательский институт авиационной технологии). Какая это была скука работать программистом в отраслевом институте (с жестким режимом) среди мрачных старых дев во главе с некреативным начальником. И это после студенческой жизни, где все бурлило — я была членом комитета комсомола университета, занималась спортом и туризмом, участвовала в работе ХV-го съезда ВЛКСМ и т.д.

Но мне помог комсомол, развал которого только начинался, но этого я еще не осознавала. В комитете комсомола НИАТ мы что-то затеяли, что-то провели и жизнь наладилась. И вдруг мне предложили стать 2-ым секретарем (по идеологии) райкома комсомола одного из крупнейших промышленных районов г. Казани. С этого и начался путь в социологию.

Многое в жизни происходит на уровне интуиции, а не рациональных представлений. Работая секретарем райкома, я познакомилась с социологом Геннадием Терентьевичем Журавлевым. Он руководил в Казани семинаром для секретарей райкома и так увлеченно рассказывал о социологии, ее необходимости для принятия управленческих решений и, в частности, в области работы с молодежью. Мне показалось, что это безумно интересно, и я стала почитывать книжки. Первой была книга Бориса Андреевича Грушина: “Мир мнений и мнение о мире”. Поэтому после моего переезда в Москву стремление попасть в ИКСИ было неслучайным. Геннадий Терентьевич (он уже работал в Москве) порекомендовал меня на должность программиста в Институт конкретных социологических исследований.

С января 1971 года и по сей день я служу в Институте социологии. Именно служу, потому что многие годы обслуживала социологов. Сначала было трудно, все непонятно. Сами писали программы, по ночам отлаживали их и обрабатывали информацию. Потом появился снобизм в форме “математического кретинизма”. Затем возникла любовь к науке, уважение к социологам за их нелегкий труд по проведению эмпирических исследований и понимание того, почему математические методы многомерного анализа не жалуют большинство социологов. Все это привело к желанию дистанцироваться от двух существующих модальных точек зрения на математическую формализацию в социологии. Если упрощенно, то первая — “математизация — единственный путь к новому знанию …”, вторая — “математизация – игра в бисер и мало имеет отношение к социологии”.

Поэтому к моим почитаемым относится не понятие “математические методы”, а понятия “методология”, “методические решения”.

Почему? Потому что “не до конца совершенный ответ на правильно поставленную проблему будет очевидно намного полезнее ответа точного на проблему ложную” (это эпиграф к одной из умных книг). Как известно социолог, планируя исследование, отвечает на логическую цепочку вопросов: “Что изучать?”, “Зачем и для достижения каких целей изучать?”, “Где и при каких условиях изучать?”, “С помощью каких средств изучать?”. В процессе ответа на них рождается методология и соответствующие исследовательской ситуации методические решения. Кстати, эти вопросы исследователь может ставить перед собой в разной последовательности, тогда и порождаются различные типы исследований.

Поэтому я и занимаюсь разработкой технологии проведения базового для социологии вида анализа – типологического анализа в различных исследовательских ситуациях. Кроме этого исходя из постулата великого Пауля Лазарсфельда о том, что методология – это рефлексия о языке социологического исследования, питаю методологические пристрастия к структуре этого языка и его составляющим, включая «язык анализа» данных и принципы интеграции знания в этой области.

Это коротко о тех направлениях, в рамках которых я как социолог работаю. Иногда удается аспирантам и дипломникам ставить интересные задачи, решение которых развивает социологическое мышление, методологическую рефлексию. Правда, защитившихся у меня не так много, как хотелось бы, но все диссертации безумно интересные. Я очень горжусь “своими детьми”, каждый из них настоящий профессионал на своем предметном поле, но к сожалению, в науке остались не все».

Источник: сайт «Институт социологии РАН в публичной сфере»

 

Валентина Александровна Шилова

кандидат социологических наук, доцент
академический секретарь Сообщества профессиональных социологов
член Международной (ISA), Европейской (ESA) ассоциаций и Российского общества социологов (РОС)
аккредитованный эксперт Роскомнадзора, член Московского общества испытателей природы (Основано в 1805 г.), отделение Планетонавтики
ученый секретарь Центра социологии управления и социальных технологий Института социологии РАН
cтарший научный сотрудник Центра социологии управления и социальных технологий
специалист по научно-исследователькой деятельности Социологического факультета ГАУГН  

«В 1995 году я с отличием окончила ныне Московский государственный университет культуры и искусств (МГУКИ) и получила диплом режиссёра театра. Мечта детства сбылась, я начинающая актриса, дипломированный режиссер, но будущее виделось как будто в тумане, семейная жизнь никак не совмещалась с работой в театре («гнезде разврата и позора»), поздние репетиции, спектакли, не всегда идеальные и одобряемые семьей сценические образы. Внезапно появилась, благодаря д.социол.н., проф. Тамары Завеновны Адамьянц (за что я крайне ей признательна) уникальная возможность поступить в магистратуру Республиканского центра гуманитарного образования (в настоящий момент Государственный академический университет гуманитарных наук) на базе Института социологии РАН. Произошло мое знакомство с выдающимся учёным Тамарой Моисеевной Дридзе. В последствие она стала моей научной мамой, руководителем моей магистерской, а затем и кандидатской диссертации.
Предстояло вступительное собеседование, чуть ли не на следующий день, я с «чистой» головой и светлыми мыслями отправилась в «царство» отечественной социологии – ИС РАН. Честно признаюсь, что знала я только двух социологов Карма Маркса и Тамару Моисеевну Дридзе, которая на тот момент согласилась стать моим руководителем. Лично с каждым абитуриентом беседовал профессор В.А. Ядов, я была увлечена разговором и мне, казалось, что успешно справилась, но Владимир Александрович вынес вердикт: «Она ничего не знает», на вопрос зам. декана «Ну, что не берем?», ответил: «Нет, почему же, берем, она умная». Я никогда не забуду тот момент, это был огромнейший кредит доверия и уникальнейший шанс, который мне был дан судьбой в лице выдающегося российского социолога. И потом, все время я старалась оправдать его доверие, будучи студенткой, получая из его рук аттестат магистра с отличием, а затем работая младшим научным сотрудником ИС РАН и преподавателем ГАУГН.
Первый набор был экспериментальный и уникальный по своей сути, он совпал с вышедшей серией авторских работ, подготовленных в рамках программы «Обновление гуманитарного образования в России», кроме того Владимир Александрович Ядов – декан социологического факультета, был воодушевлен возможностью пригласить ведущих в своих направлениях специалистов для чтения профильных лекций.
Я думаю, что не было другого такого прецедента, когда на одной научной социологической площадке работала такое количество «звезд первой величины». Я была потрясена, я испытала культурный шок от возможности общаться с уникальными специалистами, выдающимися учёными, которые читали нам лекции: В.А. Ядов – основы социологии, Ю.Н. Давыдов – введение в историю социологии, А.Б. Гофман – французская социологическая мысль, Н.Е. Покровский – американская социология, А.Ф. Филиппов – немецкая, З.Т. Голенкова – русская социология ХIХ века, Л.М. Дробижева – этническая социология, Л.Г. Ионин – социология культуры, М.Ф. Черныш – марксистская теория, О.М. Маслова – методология и методы социологического исследования, Г.Г. Татарова – анализ данных, Ю.Н. Толстова – измерение в социологии, М.С. Косолапов – выборочные методы, Г.С. Батыгин вел методологический семинар, кроме того нам читали И.Ф. Девятко, В.В. Семенова, Е.Ю. Рождественская, В.В. Щербина и другие преподаватели. Я ставила их себе в пример, стремилась быть похожими на них».

Источник: сайт «Институт социологии РАН в публичной сфере»

 

Олег Николаевич Яницкий

доктор философских наук
главный научный сотрудник отдела теоретического анализа социальных трансформаций Института социологии РАН

«Cоциологии нельзя научить, социологом можно только стать.

А я и не думал им становиться! С детства я мечтал стать живописцем и даже кое-в-чем преуспел: были выставки моих этюдов, я иллюстрировал книги и др. В годы, когда я рос и учился, не было у нас никакой социологии, но была масса других интересных вещей. Но сначала было главное: очень интересное и разнообразное окружение, которое делилось примерно пополам: с одной стороны – выдающиеся ученые, исследователи Арктики, летчики, а с другой – художники и музыканты. Психологи говорят, что полушария человеческого мозга «отвечают» за разные сферы нашей деятельности: одно – за разум и способность к рациональной активности, другое – за чувства и эмоции. Так я разрывался примерно до 21 года, когда разумное начало перевесило, и я сделал выбор в пользу науки.

В жизни почти каждого человека бывают «счастливые случаи», эдакие поворотные точки. Первой такой была встреча в 1955 г. с знаменитым Оскаром Нимейером, архитектором новой столицы Бразилиа, после которой я начал учить португальский язык и замыслил написать книгу о нем. Нас с моим сокурсником высмеивали: видано ли дело, какие-то недоучки взялись за работу, которую тогда разрешалось делать лишь избранным (и проверенным). А через несколько лет книга все-таки вышла, и мы срезу стали знаменитыми. Но тогда я уже работал в НИИ общественных зданий Академии архитектуры СССР, в подразделении, изучавшем сети торгово-бытового обслуживания. Тоска была смертная: все что-то проектируют, строят, а я лазаю по подсобкам, подвалам, вынужден общаться с «торгашами» и т.д. Но вот опять: меня засадили изучать американский опыт строительства торговых центров, и я набрел на «золотую жилу», изучив в деталях концепции Чикагской школы человеческой экологии, о которой тогда здесь никто не знал! Отсюда возник интерес к изучению города и городской жизни.

И это не все. Раз в холле нашего НИИ я наткнулся на человека, который спрашивал (ни к кому конкретно не обращаясь!): а кто здесь занимается городами? Так моя судьба была решена: я перешел в только что созданный Институт международного рабочего движения. А там мое знание города изнутри оказалось очень кстати: близился юбилей 50-летия Октябрьской революции. И снова я попал в интеллектуальную атмосферу высочайшего уровня: М. Мамардашвили, П. Гайденко, Ю. Давыдов, Ю. Замошкин, Э. Араб-оглы и многие другие. Уже через 2 года после моего перехода в ИМРД АН СССР я уже организовал международную конференцию по урбанизации, были социологи из-за рубежа. Но и этим дело не закончилось: я вошел в состав интернациональной команды, работавшей по программе ЮНЕСКО «Человека и биосфера», и началась очень интересная работа по эко-социологии. Я признателен судьбе, окунувшей меня в водоворот этой программы. Там я научился междисциплинарному подходу, общению с людьми разного уровня образования и культуры. А потом бы еще один «урок» социологии: работа под руководством А. Турэна по проекту «Новые социальные движения в России» (1991-94 гг.). С 1993 г. – я в Институте социологии, и ни минуты об этом не жалею.

Не надо думать, что все так гладко и счастливо складывалось само собой. Во время эвакуации в Казани я был целиком предоставлен самому себе, и однажды близко познакомился с воровской малиной. Как они меня не убили, не понимаю до сих пор. В 1952-53 гг. вся моя семья была на волоске от ареста, так как мы был близки с одним из кремлевских «врачей-убийц в белых халатах». Когда потом все выяснилось, и хотя у меня уже были публикации, комсомол не дал мне рекомендации в аспирантуру, написав в характеристике, что я индивидуалист и карьерист. Директор НИИ общественных зданий был ярым сторонником «обобществления быта» по образцу китайских коммун того времени. Я был против такого подхода, и мне быстро пришлось искать новое место работы, так как директор обвинил меня в ревизионизме. Уже в ИМРД его директор решил «возвысить голос», я – ответил, и как шутили коллеги по работе, «Яницкого сослали в экологию». Но и здесь не было худа без добра: моя 15-летняя работа по программе ЮНЕСКО проходила под эгидой Министерства иностранных дел СССР, и директор ничего не мог с этим поделать. Все подобные «кейсы» лишь прибавляли знаний и закаляли характер. Положительный и негативный опыт в жизни всегда идет рука об руку.

Уважая тех, кто работает методами массовых опросов, я предпочитаю качественные методы. Изучение гражданских инициатив о социальных движений невозможно без понимания целей и мотивов их участников. Поэтому мой рабочий инструментарий – это изучение «случаев», построение хроник событий, глубинные полу-структурированные интервью (их архив сегодня насчитывает более 400 интервью), изучение человеческих документов, графоаналитические методы. Иногда со своими респондентами я встречаюсь в течение 20-30 лет. Так делала и моя мама, врач-кардиолог, наблюдая за своими пациентами. И, конечно, прежде всего, теоретическая и методологическая работа. Без знания того, что делается в мире по моей и смежной проблематике, я не мыслю своей работы. С годами выработалась привычка рассматривать каждую новую проблему с разных сторон, «сверху» и «снизу». По-научному это называется проблемно-ориентированный междисциплинарный подход. Конечно, как социологу мне интересны, прежде всего, социологические выводы. Но в современном глобальном мире все так тесно связано, что всякий «социологический вывод» имеет также биологические, технологические и культурные последствия.

И последнее. Всем, чего мне удалось достичь, я обязан своей семье, в том числе и «большой семье» и кругу ближайших друзей и коллег, которые каким-то незаметным образом меня направляли, поддерживали и учили. Мне трудно взвесить влияние каждого из них, но каким-то парадоксальным образом более всего на меня повлияли мой дед, Федор Феодосьевич Яницкий, военный врач, участник трех войн, и его дочь, Вера Федоровна, психоаналитик и педагог. Не парадокс ли: их уже нет на свете более восьмидесяти лет, а я продолжаю соотносить свои дела с их жизненными принципами и делами».

Источник: сайт «Институт социологии РАН в публичной сфере»

Ольга Александровна Усачёва

кандидат социологических наук
выпускница Социологического факультета ГАУГН 2010 г.
научный сотрудник отдела теоретического анализа социальных трансформаций Института социологии РАН

«Социология шире, чем профессия.

В 2005 году я окончила школу и поступила на факультет социологии Государственного университета гуманитарных наук при Российской академии наук, деканом которого был легендарный Владимир Александрович Ядов. На собеседовании после сдачи вступительных экзаменов один из членов совета спросил меня, знаю ли я, что такое «Капитал». Я ответила, что это труд Карла Маркса, и немного замешкалась. Тогда Владимир Александрович попросил коллег больше не «мучить ребенка» подобными вопросами, а лучше узнать у меня, что такое социология и почему я выбрала именно эту науку для изучения. Мой путь в профессию, как мне сейчас видится, был определен складом мышления и встречей с научным руководителем. Я не мечтала стать социологом, но всегда понимала, что у меня больше способностей к гуманитарным направлениям, а не естественным или техническим. За год до поступления я начала примеривать на себя потенциальные специальности и остановилась на психологии и социологии. Последняя, как мне показалось, открывает более широкие перспективы, тем более что с психологией она тесно связана. Семья мой выбор поддержала, и я пошла на подготовительные курсы. В течение двух первых двух лет обучения у меня еще не сложилось четкого понимания, как я могу применить получаемые в вузе знания и навыки, но на третьем году я случайно попала на семинар к своему будущему научному руководителю, Олегу Николаевичу Яницкому, и это окончательно определило направление в профессии. Учеба стала более осознанной и практико-ориентированной. Работа в коллективе Олега Николаевича, заинтересованного в том, чтобы привить своим студентам любовь к профессии и передать им свой уникальный опыт и подход к работе, предполагала участие в исследовательских проектах и семинарах, самостоятельный анализ источников, переводы, выступления на научных конференциях, общение со старшими коллегами и так далее. Все это меня увлекло и логично привело к поступлению в аспирантуру и защите кандидатской диссертации. В итоге полученные навыки дают возможность и работать в науке, и применять их на практике. Сначала я занималась изучением сетей экологического движения, а теперь в сферу моих научных интересов входят развитие волонтерского движения в России и информационно-коммуникационные последствия глобализации. А самое главное, на мой взгляд, в том, что профессия социолога предполагает постоянное личностное развитие, ведь невозможно быть хорошим специалистом, не читая работ коллег, не осваивая новых программ и методов, не стараясь анализировать процессы, происходящие в обществе».

Источник: сайт «Институт социологии РАН в публичной сфере»

Владимир Александрович Ядов

доктор философских наук, профессор
первый и почётный декан Социологического факультета ГАУГН
член Международной социологической ассоциации
почетный доктор университетов: Самарского, Харьковского, Хельсинки, Тарту, Института социологии РАН
главный научный сотрудник Института социологии РАН

Подробнее о Ядове В.А. см. на официальном сайте ИС РАН

Ядов В.А.: «Игорь Кон обратил меня в социолога»* (По следам интервью Б.З.Докторова)

«…Игорь сыграл решающую роль в моем, как говорят постмодернисты, проекте профессиональной жизни. Понятие «проект» здесь уместно, ибо возник он благодаря Игорю, не был предначертан теми структурами, в которых меня формировали. Мы оба преподавали на философском истмат. И однажды Игорь говорит: «Володя, мне попалась книга Гуда и Хатта о методах социологического исследования. Посмотри, я думаю, тебе будет интересно». Почему он так решил? Не знаю, хотя догадываюсь. В отличие от него, в полном смысле академического ученого, который все время проводил в библиотеке и за своим рабочим столом, я с энтузиазмом занимался общественной работой, бегал по собраниям и прочее. Кстати, однажды на комсомольском собрании (присутствовал на факультетском как заместитель секретаря комитета комсомола ЛГУ) я обрушился на своего товарища с яростной критикой по поводу какого-то его высказывания, показавшегося мне сомнительным в смысле «большевистской зрелости». Игорь потом не раз подшучивал, что Ядов чуть было не исключил его «из рядов». Видимо, он чувствовал, что эмпирическая социология ближе мне по характеру и темпераменту, нежели философия и кабинетная работа с книгами.

Гуд и Хатт произвели ожидаемое впечатление. Тот же Кон посоветовал начать с изучения бюджетов времени. С помощью В.П. Рожина вместе с Андреем Здравомысловым создали социологическую лабораторию, куда вошел и Эдуард Беляев. Он лучше нас владел английским и перевел гудов-хаттовский учебник, который долго ходил по рукам в машинописном виде. Если полистаешь мое пособие по методам исследования, там немало ссылок на эту книгу. Игорь образовывал меня и по части истории социологии. Он опубликовал небольшую книгу по «критике буржуазной социологии».

Дополнение И.С. Кона:

«Ядов не совсем точно излагает эту историю. Книга Гуда и Хатта лично для меня никакого значения не имела. Я вообще никогда специально не интересовался методами, да и самую книгу сразу же по ее получении, не читая, отдал ребятам, они вернули мне ее через много месяцев.

Что социология – эмпирическая наука, я знал давно. В книге «Позитивизм в социологии» (1964) и предшествующих ей статьях, печатавшихся с 1962 г., я фактически написал историю социологии как науки, всех классиков социологии я так или иначе читал и излагал. Самого меня интересовала прежде всего историческая социология. Но на меня произвела сильное впечатление статья Г. Пруденского в журнале «Коммунист» о свободном времени. Я подумал, что чем-то в этом роде можно и нужно заниматься и у нас (политическую социологию в СССР я считал абсолютно невозможной), и посоветовал это Володе, потому что считал его очень способным человеком, хотя наши отношения начались со стычки.

Однако он в это время был еще «чистым философом» и сказал, что эта тема и вообще эмпирия кажется ему мелковатой.

Я не спорил. Но я твердо знал, что в ближайшее время эмпирическая социология у нас все равно появится, и потому заранее заказал через книжный отдел Академии наук учебник, который считал лучшим. Как доктор наук, я имел право ежегодно выписывать себе за свои деньги несколько иностранных книг. Валюты, конечно, было мало, а цены казались очень высокими. Но я пользовался не только собственным лимитом, но и использовал еще лимит Василия Петровича Тугаринова, Лазаря Осиповича Резников, Павла Сергеевича Попова и еще кого-то (профессора-философы иностранных книг не читали, а деньги я платил свои)».

* Ядов В. А.: «…Надо по возможности влиять на движение социальных планет…». См. : Докторов Б. З. Биографические интервью с коллегами-социологами. 4-е дополненное издание [электронный ресурс] / Ред.-сост. А. Н. Алексеев. Ред. электр. издания Е. И. Григорьева. М.: ЦСПиМ, 2014. http://www.socioprognoz.ru/index.php?page_id=128&ret=207&id=43.

Источник: сайт «Институт социологии РАН в публичной сфере»

Григорий Артурович Ключарев

доктор философских наук, профессор
руководитель центра социологии образования, науки и культуры Института социологии РАН

«Мой путь в социологию оказался долог и тернист: я пытаюсь понять, как имея философскую степень, оказался в социологии. По основному профессиональному образованию я учитель физики на английском языке. Нас готовили в МГПИ им.Ленина для работы в африканских странах, к которым в СССР был интерес. Но к моменту окончания вуза интерес к этим странам исчез и мы были предоставлены сами себе.

Тогда, мне удалось поступить в философскую аспирантуру по специализации “Философские вопросы физики” исключительно благодаря В.С.Готту, 100летие которого мы недавно отметили. Это был очень мудрый и доброжелательный человек. Он сумел сделать так, чтобы меня без философского образования взяли в философскую аспирантуру. Правда, я самостоятельно читал многих философов, чтобы восполнить пробелы в своих знаниях. После защиты диссертации “Методологическая роль симметрии и асимметрии в построении научных теорий” несколько лет работал в Правлении Всесоюзного общества “Знание”. За эти годы удалось лично познакомиться с такими блестящими учеными как А.А.Гусейнов, , Р.Г.Абдулатипов, В.Н.Шевченко, В.И.Жог, К.Х.Делокаров, Р.Г.Яновский, А.Н.Чумаков, Р.Г.Косолапов, С.С.Саидкасимов и многимимногими другими. Думаю, именно общение с ними позволило мне приблизиться к профессиональной научной деятельности, к пониманию того, что может наука в современной жизни.

А дальше все было просто. С распадом страны всесоюзные организации распускались и проблему моего трудоустройства решили А.Л.Андреев и М.К.Горшков. Сначала я работал в Российском независимом институте социальных и национальных проблем (об этом негосударственном НИИ стоит както рассказать особо), где я опятьтаки, неформально, на рабочем месте постигал азы социологии у таких мэтров как М.П.Мчедлов, А.Г.Здравомыслов, Н.Е.Тихонова, В.В.Петухов, Ф.Э.Шереги. А затем мы все вместе, были приняты в реорганизованный Институт социологии РАН. Ну а здесь, круг общения расширился настолько, что перечисление одних только имен ведущих российских ученых заняло бы слишком много места. Поэтому хотел бы еще раз отметить, что возможность общения с элитой российской и советской социологической и философской науки очень крупная удача в моей жизни.

И сейчас, когда прошло уже некоторое достаточно продолжительное время моей деятельности на социологическом поле, можно искать ответ на вопрос «как я здесь оказался». Думаю, что “виновата” в этом философия. Она учит очень нужным и востребованным вещам — смыслу жизни, природе добра, красоте спекулятивных построений “чистого разума”. Наконец, она действительно помогает понимать “звездное небо над головой” (по Иммануилу Канту) и самого себя. Именно понимать, в продолжающемся времени, поскольку окончательного ответа не существует. А социологический подход открывает мир с совершенной иной стороны — со стороны реальной жизни во всех ее проявлениях. Это эмпирика, это анализ эмпирики, поиск закономерностей, их интерпретация. Вот, например, встречный вопрос — был ли А.Л.Чижевский, ученый_астрофизик социологом? Он, как известно, эмпирически обнаружил устойчивую корреляцию вспышек на Солнце и различных катаклизмов на Земле, в том числе биологических и социальных. На мой взгляд, это важный социологический результат.

Итак, возвращаясь к почти безграничным возможностям социологического анализа, я стал его активным сторонником. Посмотрите, где работают социологи — в любой сфере жизни: это политические технологии, маркетинг, различные мониторинги. Последние годы, в значительной степени благодаря работам М.К.Горшкова и Ф.Э.Шереги, развивается прикладная социология. А с ее инструментами можно отправляться на изучение практически любого феномена нашей жизни. Одно из таких прикладных исследований в очень необычной социальной среде у меня связано с молодежью группы риска и “трудными подростками”. Это исследование мы проводили в 2006 году с И.Н.Трофимовой. Нас интересовало, как у этой категории детей и молодёжи происходит столкновение с законом, как они реагируют на временную изоляцию от общества и почему эта изоляция, фактически сохраняется после их выхода на свободу. Как при этом трансформируются их ценности — отношение к семье, друзьям, образу жизни. В рамках данного исследования мы применили необычную практику организации и проведения экспертного опроса, в результате чего интервьюерам удалось побывать в подростковых колониях, а еще опросить почти всех начальников детских и подростковых пенитенциарных заведений. Можете представить, насколько труднодоступны для социологов эти группы респондентов.

И еще скажу, что мне особенно нравится метод кейсов. Берешь какую-то интересную проблему, явление и начинаешь ее анализировать со всех сторон, в самых разных измерениях. Можно вписывать в контекст, а можно рассматривать, просто, саму по себе. На моих глазах в середине 2000-х защищалась выпускная магистерская работа по социологии в Ноттингемском университете — “Байкало-амурская магистраль в социологическом измерении”. Девочка-магистр была из Сибири и знала, о чем говорила — о расстояниях, о морозах, об отношении людей к центру. Первую главу диссертации она посвятила истории создания магистрали, так сказать, объективным данным. Во второй — несколько десятков интервью с бамовскими железнодорожниками, строителями, комсомольцами 70-х, которые работали на строительстве и их детьми (прошло-то уже около 30 лет). И получился блестящий кейс — там не было Л.И.Брежнева, КПСС, не было никакой идеологии. Там был просто социологический анализ масштабного явления в истории нашей страны и связанных с ним людских судеб. Вот за такие вещи я и полюбил социологию…».

Источник: сайт «Институт социологии РАН в публичной сфере»

Екатерина Сергеевна Попова

кандидат социологических наук
научный сотрудник отдела социологии образования Института социологии РАН
преподаватель Социологического факультета ГАУГН 

«Совсем маленькой я хотела быть моряком. Девочкой постарше – археологом, геологом или спелеологом. Класса с седьмого школы предпочтения менялись много раз: адвокатом, психологом, писателем, журналистом. Но мне посчастливилось стать социологом. И чем больше я работаю, тем больше понимаю, что именно эта профессия сочетает в себе многое из всех тех, о которых я мечтала.

Должна признаться, что мне крупно повезло. Появилась я у родителей достаточно рано, первые шаги делала на кафедре у мамы в геологоразведочном институте, где было шумно, интересно и весело. Кто знает, возможно, романтика научно-исследовательской работы, атмосфера вечного поиска ответов и страсть докопаться до истины передались мне ещё в самом раннем детстве. Больше всего я мечтала о том, как отправлюсь в большое путешествие с командой единомышленников, и думалось, что мы обязательно совершим открытие.

Но потом ситуация в стране, да и в семье, круто изменилась. Мечтать стало некогда, приходилось много учиться. От беззаботного детства осталась любовь к книгам, позднее увлекла научная фантастика – Стругацкие Б. и А., Корчагин В., Смирнов С. и т.д. Школьные годы летели стремительно, приближалось поступление, а мои профессиональные предпочтения смутно напоминали маятник состарившихся часов. Семейный совет решил проявить инициативу и постановил, что мой путь лежит в МГУ на факультет государственного и муниципального управления. Тогда очень верилось, что это единственная карьера, которая сулила безоблачное будущее. Сейчас мне кажется, что я не очень понимала, на что согласилась, но изо всех старалась решить поставленную задачу на «отлично».

Годы подготовки к поступлению вспоминаются как самые тяжёлые: гуманитарное направление казалось интересным, но я не видела в нём конкретики; от студенчества и аудиторий МГУ захватывало дух, но я не чувствовала себя «в своей тарелке». К ужасу семьи и моей тайной радости для поступления на бюджет мне не хватило одного балла, а стоимость обучения на контрактной основе была неподъёмной. Сложившийся психологический климат всеобъемлющей поддержки семьи, но и их ощущение безнадёжности не оставили мне иных вариантов кроме как обернуть кажущееся поражение в маленькую победу. И уже в сентябре карман согревал студенческий билет социологического факультета МГУ, куда я была зачислена благодаря достойным результатам вступительных испытаний

Однако весь первый курс я плохо понимала, что происходит. Интерес не просыпался, озадаченность возрастала. Знакомство с профессией социолога началось со знакомства с профессором, доктором философских наук Татьяной Николаевной Кухтевич, которая вошла в аудиторию в начале второго курса и сопровождала до самого окончания университета. Её отношение к студенчеству, специальности, к жизни было таким ярким, добрым и заразительным. Думаю, что именно тогда я и поняла, что стану социологом. Но любовь пришла не сразу. Было много всего: лекции по методологии Юрия Петровича Аверина, практические занятия Евгения Вячеславовича Масленникова, учебные пособия Владимира Александровича Ядова, Инны Феликсовны Девятко; участие в летних школах, конференциях, семинарах; подработки интервьюером, кодировщиком, аналитиком и многое-многое другое. Но не было однозначного понимания, что же дальше.

А дальше – преддипломная практика в Институте социологии и красный диплом МГУ, штудирование материалов по полюбившейся отрасли социологии образования и доктор социологических наук Давид Львович Константиновский, под руководством которого мне и посчастливилось стать социологом. С тех самых пор каждый проект мы отправляемся в большое путешествие с командой единомышленников и обязательно совершаем открытия. Должна признаться, что мне крупно повезло».

Источник: сайт «Институт социологии РАН в публичной сфере»

Наталья Григорьевна Аристова

бывший сотрудник Института социологии РАН (работала со дня основания)
преподаватель Социологического факультета ГАУГН 

«Социология пришла ко мне сама. Я хотела стать филологом-классиком и после окончания самой обычной московской школы пришла поступать в МГУ им. Ломоносова. Год был нечетный, а набор на классическое отделение проводился только в четные годы. Рядом с филологическим факультетом были два привлекательных – юридический и философский. В первом мне понравилось изучение латыни и римского права, а во втором обнаружилось отделение психологии.

По директиве тогдашнего Министерства высшего образования на эти факультеты принимали только абитуриентов со стажем работы или работающих по специальности. Тогда я пошла в Ленинку – библиотеку, в юношеский зал которой ходила почти ежедневно, и устроилась на работу. В отделе редких книг вакансий не было, и меня отправили в научно-методический отдел. А у него был договор с сектором психологии Института философии АН СССР на проведение социологического изучения читателей. Мне предложили по договору до конца года заниматься этим исследованием. Это были полевые работы и кодирование анкет. При подготовке собранного материала для обработки на ЭВМ (это пращур компьютера) я обнаружила анкеты, которые в школе заполнял мой школьный класс. Из них я узнала, кто и что читает, о чем мечтает, кем хочет быть, и поняла несовершенство метода анкетирования и убедилась в отсутствии анонимности, на которую обязательно ссылаются в инструкции.

К концу года я уже училась на отделении психологии философского факультета и работала в секторе психологии Института философии. Кабинет был территорией двух секторов – психологии и философских вопросов естествознания, сотрудники которого, в основном, мужчины – физики, математики, биологи, – казались мне недостижимо умными. А психологи, развивая идеи руководителя сектора С.Л.Рубинштейна, говорили о принципе единства сознания и деятельности и диалектико-материалистическом принципе детерминизма. Их психология без человека была мне совсем непонятна. И на факультете нам рассказывали о «человеке лабораторном», опутанном проводами и присоединенном к каким-то приборам. Все определилось после организации группы социальной психологии из, кажется, трех человек. Она занималась изучением реальных людей, групп, отношений между ними. И моя дипломная работа была об использовании метода социометрии для изучения взаимоотношений в научном коллектива.
При основании Института конкретных социологических исследований в него перевели всю группу. В нем собрались физики и лирики, состоявшиеся таланты и просто подающие надежды, пассионарные мужчины и красивые женщины. В Институте – уже просто социологии – занималась тем, что меня интересовало: социологией семьи, сиротства, инвалидности, благотворительности. Всегда помнила совет Ю.А.Левады: «Важно не чем (заниматься), а с кем». И никогда не забывала, что я социальный психолог, в социологию попала случайно и это был счастливый случай».

Источник: сайт «Институт социологии РАН в публичной сфере»

Наталья Сергеевна Мастикова

кандидат социологических наук
выпускница Социологического факультета ГАУГН 2010 г.
младший научный сотрудник сектора социальной мобильности Института социологии РАН
преподаватель Социологического факультета ГАУГН 

«Будучи рожденной в семье, где все по профессии физики, мне также хотелось им стать. Но так сложилось, что родители были серьезно убеждены, что не хотят для меня такой судьбы, а мама в то время увлеклась социологией. На семейном совете было решено, что мне нужно поступать именно в ГАУГН. Первые два года обучения в вузе составляли преимущественно общеобразовательные предметы, я не совсем понимала, чем буду заниматься и верный ли сделала выбор. Все было достаточно неопределенно до одного дня, который фактически предопределил всю мою дальнейшую судьбу. Это был последний день, когда можно было выбрать научного руководителя для курсовой работы. По лестнице бежал Владимир Александрович Ядов и поинтересовался, почему я грущу. Объяснив ему ситуацию, он попросил меня назвать книги, которые я читаю по социология для себя, а не по программе. Затем сказал: «- А напишите мне работу по теориям глобализации, даю Вам 3 недели». Работу я написала на отлично и с тех пор мы с ним не расставались: все остальные курсовые и дипломную работу я писала у него, он брал меня на все научные мероприятия, которые посещал. Это был бесценный опыт, и можно сказать, что Владимир Александрович заражал своим интересом и любовью к социологии, он все время внушал мне, что и я смогу стать ученым. Никогда я не слышала от него, что он занят и не может уделить мне время. Каждый раз, обращаясь к нему за советом, встречала неподдельный интерес к моим мыслям, получала нестандартные предложения, которые он формулировал на языке, понятном и ребенку, да еще подавал это все с юмором. За время общения с Владимиром Александровичем, я полюбила социологию и старалась соответствовать званию студентки Ядова. Затем был получен красный диплом, мы с ним определили тему диссертации и я очень рада, что успела защитить ее пока он был еще жив.

После окончания университета и по настоящее время я работаю в секторе у Михаила Федоровича Черныша, который научил меня применять все, что я узнала в институте непосредственно в научной работе. Направления деятельности сектора полностью отражают мои научные интересы. Можно сказать, что работа – это мое хобби, потому что это очень увлекательный процесс, требующий постоянного саморазвития.

Думаю, что именно эти две встречи в моей жизни ( С В.А. Ядовым и с М.Ф. Чернышом) и сыграли определяющую роль в определении моей профессии, мне хотелось, чтобы именно такие люди меня окружали и глядя на таких людей хочется становиться лучше во всех сферах. А моя детская мечта и увлечение физикой реализовались в этом году, так я стала преподавателем КСЕ в ГАУГН».

Источник: сайт «Институт социологии РАН в публичной сфере»

Екатерина Михайловна Арутюнова

кандидат социологических наук
старший сотрудник отдела этнической социологии Института социологии РАН
преподаватель Социологического факультета ГАУГН

«Мой приход в социологию был немного запутанным. Я не выбирала социологию как профессию ни в школе, ни после нее. Я собиралась поступать и поступила на филологический факультет РУДН, потому что всегда интересовалась языками. На лингвистику было мало шансов пройти, поэтому выбор был в пользу классической филологии. Я отучилась один семестр, а затем, в силу целого ряда обстоятельств, преимущественно финансовых, пришлось переходить на другой факультет.

Это долго объяснять, да и желания афишировать нет. Самым простым и очевидным выбором тогда оказалась социология. Сразу же пришлось переключиться на другой путь, да и обстоятельства заставляли – надо было сдавать сессию, в том числе по предметам, которые я не изучала. В итоге все закончилось хорошо, я получила красный диплом и о таком повороте ни разу не пожалела, тем более, этническими проблемами интересовалась всегда.

Способность “мыслить как социолог” постепенно приходила в ходе обучения, и особенно в ходе работы в институте, куда я попала благодаря Леокадии Михайловне (Дробижевой). Хотя и сейчас я не уверена в том, что такое социологическое мышление у меня сложилось, оно все-таки процесс, а не результат. В университете у нас были прекрасные преподаватели, но самое сильное впечатление произвел, пожалуй, Г.С. Батыгин, представление о социологическом мышлении у меня всегда отталкивается именно от его лекций, представлении о социологии, манеры обращения со студентами и в целом его образа. Ну а затем такое социологическое видение стало складываться в полевой работе, в обсуждениях с коллегами и т.д».

Источник: сайт «Институт социологии РАН в публичной сфере»

Александрина Владимировна Ваньке

кандидат социологических наук
член Европейской социологической ассоциации (ESA) и Санкт-Петербургской ассоциации социологов (СПАС)
научный сотрудник сектора исследования социальных изменений качественными методами Института социологии РАН
доцент Социологического факультета ГАУГН 

«Моя жизнь связана с социологией с момента поступления на Социологический факультет МГУ им. Ломоносова в 2004 году. За 11-летний период своего профессионального становления я не пожалела о выборе, сделанном в пользу данной профессии. Это связано с тем, что социология открывает возможности как для познания общества, так и его изменения посредством полученного в ходе исследования знания. Таким образом, знание обладает способностью к трансформации и улучшению окружающей действительности. Социология открывает перспективы для кросс-культурного и профессионального обмена с российскими и зарубежными коллегами не только внутри одной дисциплины, но и за ее пределами, она позволяет сотрудничать с представителями других социальных наук и участвовать в междисциплинарных проектах. Социология требует постоянного повышения уровня лингвистической и языковой компетенций, развития навыков коммуникации и публичных выступлений, расширения кругозора и сети профессиональных контактов. Мои исследовательские интересы отражают мой личный и в равной степени публичный интерес к общественным проблемам, с которыми мы сталкиваемся ежедневно, живя среди людей. К ним относятся вопросы классового, гендерного и расового неравенства, управления коллективными эмоциями и вниманием разных аудиторий, вовлечения в коллективные действия, будь то массовые митинги или празднование Дня Победы. Особое место среди моих исследовательских интересов занимают сюжеты, связанные с изучением телесности, способов обращения с телами и наделения их смыслами, а также – социализированного воображения и ментальности, служащих источниками и в то же время механизмами производства коллективных представлений в ту или иную эпоху в том или ином обществе».
 

Алла Викторовна Мозговая

кандидат философских наук
лауреат премии МЧС России
руководитель сектора проблем риска и катастроф Института социологии РАН
ведущий научный сотрудник сектора проблем риска и катастроф Института социологии РАН

«Сначала я мечтала стать геологом: меня увлекала перспектива исследований, путешествий по стране и миру. Позже я осознала, что мне интересно познавать не столько «дары земли», сколько людей на просторах нашей страны и за ее пределами, их внутренний мир, проблемы, заботы. К окончанию школы (1970 г.) я определилась с будущей профессией: журналист-международник. Была я очень активной комсомолкой, «детищем оттепели» и верила, что у всех равные шансы при одинаковых способностях. С этой верой я отправилась в МГИМО. Еще на собеседовании мне очень четко, хотя и вежливо намекнули, что по гендерному признаку и по социальному происхождению (из семьи рабочего) не гожусь я для такого элитного ВУЗа. Перспектива международных отношений и соответственно поездок открыта только потомственным интеллигентам. Я не поверила. Экзамены я сдала успешно. Но по конкурсу, естественно, не прошла. В следующем году я попытала счастья там же с тем же результатом.</p>
После очередного удара о социальную реальность я, работая в Черемушкинском райкоме комсомола, два года была погружена в философскую рефлексию по поводу принципов и закономерностей функционирования этой самой реальности, места личности, перспектив естественной потребности этой личности в справедливости и т.п. Рефлексия привела меня в Московский государственный университет на философский факультет и далее – на кафедру, которая тогда имела название: «Методология, методика и техника социологических исследований». Диплом писала у Тамары Моисеевны Дридзе. Вспоминаю ее с печалью за ранний уход и с благодарностью за острый и дерзкий ум, умение ценить и уважать окружающих.
Работу в Институте начала сразу после окончания университета с проблематики социологии науки, точнее – коммуникации как сущности научной деятельности; позже обратилась к социологии риска, к которому зачастую приводят научные разработки. Много ездила по стране для организации полевых исследований, встречалась с интересными людьми. Мне повезло: была возможность поучиться профессии в непосредственном общении с нашими старшими коллегами, которых много и коим очень благодарна. Подружилась и с зарубежными коллегами, которые высоко оценивают нашу отечественную социологию.</p>
Так что моя мечта исполнилась. Считаю себя счастливым человеком, потому что ни разу не пожалела о своем профессиональном выборе».

Источник: сайт «Институт социологии РАН в публичной сфере»